– Я не был уверен, – сказал он. – Я поверил ей, когда она это сказала. Ни о чем другом не думал. Потом, возможно, это было что-то в ее стиле. Я… я начал интересоваться.

– Да? – спросил Пуаро.

Он сидел напротив Дональда Фрэзера. Его глаза, остановившиеся на парне, казалось, гипнотизировали.

– Я стыдился своей подозрительности. Но… но я такой… Я собирался пойти и проследить, когда она выйдет из кафе. Я действительно пошел туда. Но потом я почувствовал, что не могу этого сделать. Бетти могла увидеть меня, и она бы рассердилась. Однажды она догадалась, что я следил за ней.

– Что вы сделали?

– Я поехал к Святому Леонарду. Добрался туда к восьми часам. Потом я осмотрел автобусы, пытаясь найти ее… Но следов ее там не было…

– А потом?

– Я… я совсем потерял голову. Я был убежден, что она с каким-нибудь мужчиной. Я подумал, что, возможно, он увез ее на машине в Гастингс. Я поехал туда, осмотрел гостиницы, рестораны, обошел кинотеатры, вышел на пирс. Все проклятая глупость! Даже если бы она была там, вряд ли я смог бы ее найти, и, кроме того, было множество других мест, кроме Гастингса, куда он мог увезти ее. – Он замолчал. Его голос оставался ровным, но я уловил интонацию ослепляющего, невыносимого страдания и ярости, которые овладевали им во время рассказа. – В конце концов я махнул на это рукой и вернулся.

– В котором часу?

– Не знаю. Я возвращался пешком. Должно быть, была полночь или позже, когда я пришел домой.

– Потом…

Дверь в кухню открылась.

– А, вот вы где, – сказал инспектор Келси.

Инспектор Кроум вошел за ним, бросив взгляд на Пуаро и на двух незнакомцев.

– Мисс Меган Барнард и мистер Дональд Фрэзер, – представил их Пуаро.

– Это инспектор Кроум из Лондона, – сказал он, обращаясь к молодым людям. Затем, повернувшись к инспектору, он продолжал: – Пока вы проводили ваше расследование наверху, я беседовал с мисс Барнард и мистером Фрэзером, стараясь найти что-нибудь, что прольет свет на это дело.

– Неужели? – произнес инспектор Кроум, он думал не о Пуаро, а о двух новых людях.

Пуаро направился в холл. Когда он проходил мимо, инспектор Келси любезно спросил:

– Есть что-нибудь?

Но его внимание отвлек коллега, и он не дождался ответа.

Я вышел вслед за Пуаро в холл.

– Для вас что-нибудь прояснилось, Пуаро? – поинтересовался я.

– Только изумительное великодушие убийцы, Гастингс.

Я не осмелился сказать, что не понял, что он имел в виду.

Глава 13

Совещание

Совещания!

Значительная часть моих воспоминаний, связанных с делом ABC, относится к совещаниям.

Совещания в Скотленд-Ярде. В апартаментах Пуаро. Официальные совещания. Неофициальные совещания.

А на это совещание мы собрались, чтобы решить, стоит или нет оглашать в печати факты, касающиеся анонимных писем.

Бексхиллское убийство, по сравнению с андоверским, намного сильнее привлекло к себе внимание. Жертвой стала привлекательная девушка. Убийство произошло на популярном прибрежном курорте. Все подробности преступления были обнародованы и ежедневно пережевывались до неузнаваемости.

Свое место занял и железнодорожный справочник «ABC». Он наводил на мысль, что убийца приехал на поезде и собирался удрать в Лондон. По предпочитаемой версии, справочник был куплен где-то неподалеку и являлся ценной зацепкой для выяснения личности убийцы. Но в скупых сообщениях об андоверском убийстве железнодорожный справочник вообще не фигурировал, поэтому в глазах общественности к тому времени эти два преступления имели мало общего.

– Нам необходимо определить линию поведения, – сказал помощник комиссара. – Проблема в том, каким путем мы добьемся наилучших результатов? Предать гласности факты, заручиться поддержкой общественности, в конце концов, – это было бы сотрудничество нескольких миллионов людей, выслеживающих сумасшедшего…

– Он не сумасшедший, – вставил доктор Томпсон.

– …контролирующих продажу «ABC»… и так далее. С другой стороны, я полагаю, есть выгода и от работы «втемную», не позволяющей данному человеку знать о наших намерениях. Но, в этом-то все дело, он и так прекрасно знает, что нам известно. Он своими письмами преднамеренно обращает на себя внимание. А как вы считаете, Кроум?

– Я склоняюсь к тому же, сэр. Если вы предадите это огласке, то вы втягиваетесь в игру ABC. Это то, что ему нужно, – огласка, дурная слава. Это то, к чему он стремится. Я прав, не так ли, доктор? Он желает броских заголовков.

Томпсон кивнул.

Помощник комиссара задумчиво произнес:

– Значит, следует отказать ему в славе, о которой он мечтает. А каково ваше мнение, мсье Пуаро?

С минуту Пуаро молчал. А заговорив, тщательно подбирал слова:

– Трудно сказать, мистер Лайонел. Я, как вы можете заметить, заинтересованная сторона. Вызов брошен мне. Если я скажу: «Придержите факты, не предавайте их гласности», – не будет ли это воспринято как говорящее во мне тщеславие? Что я боюсь за свою репутацию? Трудно сказать.

Раскрыться, все рассказать – в этом есть свои преимущества. По крайней мере, это уже предостережение… С другой стороны, я, как и инспектор Кроум, убежден – это то, что от нас хочет убийца.

– Гм-м! – произнес помощник комиссара, потирая подбородок. Он перевел взгляд на доктора Томпсона. – Допустим, мы откажем нашему лунатику в огласке, которой он жаждет. Что он может предпринять?

– Совершит другое преступление, – выпалил доктор, – как пить дать!

– А если мы размалюем заголовки? Тогда какая реакция?

– Такая же. Идя первым путем, вы стимулируете его мегаломанию, вторым – игнорируете ее. Результат один и тот же – следующее преступление.

– Что скажете, мсье Пуаро?

– Я согласен с доктором Томпсоном.

– Палка о двух концах, а? Как вы думаете, сколько преступлений задумал этот лунатик?

Доктор Томпсон взглянул на Пуаро.

– Похоже, что от А до Z, – сказал он весело. – Конечно, ему не достичь этого. Даже близко. Вы наступите ему на пятки намного раньше. Интересно, как бы он обошелся с буквой X. – Тут он перешел на серьезный тон. – Но вы возьмете его намного раньше. Скажем, на G или Н.

Помощник комиссара ударил кулаком по столу.

– Черт возьми! Вы что, хотите сказать, что нас ждут еще пять убийств?!

– Столько не окажется, сэр, – сказал инспектор Кроум, – поверьте мне.

Тон его был уверенным.

– На какой букве вы останавливаетесь, инспектор? – спросил Пуаро.

В его голосе сквозила легкая ирония. Кроум, как мне показалось, посмотрел на него с тенью пренебрежения.

– Может быть, на следующей, мсье Пуаро. В любом случае, сумеем взять его до того, как он дойдет до F, гарантирую.

Он повернулся к помощнику комиссара:

– Думаю, мне достаточно ясна психология случая. Доктор Томпсон поправит меня, если что не так. Я представляю, что каждый раз, когда ABC совершает преступление, его самодовольство возрастает процентов на сто. Каждый раз он думает: «Я умен, и им меня не поймать!» Он становится победно-самоуверенным и беспечным. Он преувеличивает свой ум и тупость остальных. Он очень скоро перестанет заботиться о мерах предосторожности. Не так ли, доктор?

Томпсон кивнул:

– Обычный случай. Не употребляя медицинской терминологии, лучше изложить нельзя. Вам что-нибудь известно о подобных вещах, мсье Пуаро? Вы не согласны?

Не думаю, чтобы Кроуму пришлось по душе обращение Томпсона к Пуаро. Он считал себя единственным специалистом в этой области.

– Все, как сказал инспектор Кроум, – согласился Пуаро.

– Паранойя, – пробурчал доктор.

Пуаро повернулся к Кроуму:

– Есть ли какие-нибудь существенные сведения по делу в Бексхилле?

– Ничего определенного. Официант Силендайда в Истборне узнал на фотографии убитой молодую женщину, которая ужинала там вечером 24-го в компании мужчины средних лет в очках. То же самое в закусочной «Алый гонец» на полпути из Бексхилла в Лондон. Говорят, она была там около девяти часов вечера 24-го с человеком, похожим на военно-морского офицера. И те и другие не могут быть правы одновременно, но кто-то из них, возможно, и прав. Полно, конечно, и других опознаний, но они большей частью не годятся. Мы не смогли напасть на след ABC.