– Но если вы больны?

– Я не болен, миссис Марбери. Просто немного переволновался – всякие личные неурядицы. Я плохо спал. А вообще я в норме.

Его поведение было столь убедительным, что миссис Марбери собрала завтрак и неохотно покинула комнату.

Мистер Каст вытащил из-под кровати чемодан и начал его собирать. Пижама, туалетные принадлежности, чистый воротничок, кожаные тапочки. Затем, открыв шкаф, он переложил дюжину плоских картонных коробочек размером семь на десять дюймов с полки в чемодан.

Он заглянул в железнодорожный справочник, лежащий на столе, и вышел из комнаты, держа в руке чемодан.

Поставив его в холле, он надел шляпу и пальто. При этом он глубоко вздохнул, настолько глубоко, что девушка, выходящая из соседней комнаты, посмотрела на него озабоченно.

– Что-то случилось, мистер Каст?

– Ничего, мисс Лили.

– Вы так вздохнули!

Мистер Каст отрывисто произнес:

– У вас это вызывает предчувствия, мисс Лили?

– Я не знаю… Конечно, бывают дни, когда чувствуешь, что что-то не так, и такие дни, когда – что все идет как надо.

– Ясно, – сказал мистер Каст. Он снова вздохнул. – Ну, до свидания, мисс Лили. До свидания. Вы были всегда очень добры ко мне.

– Не говорите «до свидания» так, будто уходите насовсем, – засмеялась Лили.

– Нет, нет, конечно нет.

– До пятницы, – весело сказала девушка. – Куда вы едете на этот раз? Опять на побережье?

– Нет, нет… э-э… в Челтенхэм.

– О, там тоже хорошо. Но не так, как в Торки. Там, должно быть, здорово. Я хочу поехать туда на каникулы в следующем году. Между прочим, вы должны были находиться совсем рядом с тем местом, где случилось убийство – убийство по алфавиту. Оно произошло в то время, когда вы были там, не так ли?

– Э-э… да. Но Черстон в шести-семи милях оттуда.

– Все равно, это, наверное, было потрясающе! Ведь вы могли на улице пройти мимо убийцы! Могли быть совсем рядом с ним!

– Да, мог, конечно, – сказал мистер Каст с кривой улыбкой, на которую обратила внимание Лили Марбери.

– О, мистер Каст, вы плохо выглядите.

– Я в полном порядке, в полном порядке. До свидания, мисс Марбери.

Он неуклюже приподнял шляпу, подхватил чемодан и поспешно вышел в дверь.

– Забавный старик, – произнесла Лили Марбери, – но, по-моему, немного «того»…

Инспектор Кроум сказал своему подчиненному:

– Раздобудьте список всех фирм, выпускающих чулки, и размножьте его. Мне нужен список всех их агентов – вы поняли? – людей, которые торгуют по поручению и охотятся за заказами.

– Это связано с делом ABC, сэр?

– Да. Одна из идей мистера Эркюля Пуаро. – Тон инспектора был пренебрежителен. – Вероятно, ничего здесь и нет, но не следует упускать любую возможность, даже самую незначительную.

– Правильно, сэр. Мистер Пуаро в свое время сделал многое, но я думаю, что теперь он слегка впал в маразм, сэр.

– Он фигляр, – сказал инспектор Кроум, – все время воображает. Вводит в заблуждение некоторых. Но не меня. А теперь перейдем к мероприятиям в Донкастере…

Том Хартиган сказал Лили Марбери:

– Видел вашего отставного этим утром.

– Кого? Мистера Каста?

– Каста. У Юстона [18] . Как всегда, был похож на потерявшуюся курицу. Я думаю, приятель полусумасшедший. За ним надо кому-то присматривать. Сначала он выронил газету, а потом свой билет. Я подобрал – он и не подозревал, что потерял его. Он вдохновенно поблагодарил, но, думаю, не узнал меня.

– О, конечно, – сказала Лили, – он только видел, как ты проходил через холл, и то не часто.

Они протанцевали один круг.

– Ты здорово танцуешь, – сказал Том.

– Продолжим, – ответила Лили и, прогнувшись, оказалась еще ближе.

Они протанцевали еще круг.

– Ты сказал – Юстон или Паддингтон? – внезапно спросила Лили. – Где ты видел старину Каста, я имею в виду?

– Юстон.

– Ты уверен?

– Конечно, уверен. Ты что думаешь?

– Забавно. Я полагала, что в Челтенхэм едут с Паддингтона.

– Так и есть. Но старина Каст не собирался ехать в Челтенхэм. Он собирался в Донкастер.

– В Челтенхэм.

– В Донкастер. Я-то знаю, девочка моя! В конце концов, я подобрал его билет, не так ли?

– Но он же сказал мне, что едет в Челтенхэм. Я точно помню.

– Нет, ты ошибаешься. Он собирался в Донкастер, это точно. Некоторым везде везет. Я поставил на Светлячка в Леджере, и хотелось бы посмотреть на его бег.

– Не думаю, что мистер Каст отправится на скачки, он не похож на тех, кого они интересуют. О, Том, надеюсь, его не убьют. Ведь в Донкастере должно произойти убийство по алфавиту.

– С Кастом все будет в порядке. Его имя не начинается на D.

– Его могли убить в прошлый раз. Он был поблизости от Черстона в Торки, когда произошло убийство.

– Неужели? Какое совпадение, а?

Он рассмеялся.

– А раньше он не был в Бексхилле?

Лили сдвинула брови:

– Он уезжал… Да, я помню, его не было здесь… потому что он забыл свой купальный костюм, который чинила ему моя мать. И она сказала: «Мистер Каст отправился вчера без купального костюма», а я сказала: «О, какой там купальный костюм, когда произошло самое ужасное убийство. В Бексхилле задушена девушка».

– Но если ему понадобился купальный костюм, значит, он собирался на побережье. Слышишь, Лили, – он забавно скорчил лицо, – а что, если ваш отставник – сам убийца?

– Бедняга мистер Каст? Он и мухи не обидит, – засмеялась Лили.

Они продолжали танцевать: в их беззаботных умах не было ничего, кроме удовольствия от того, что они вместе.

Глава 23

11 сентября. Донкастер

Донкастер!

Мне кажется, что я буду помнить то 11 сентября всю свою жизнь.

В самом деле, всякий раз, когда упоминается «Сент-Леджер», мои мысли автоматически отправляются не к скачкам, а к убийству.

Когда я вспоминаю о своих ощущениях, чаще всего всплывает болезненное чувство неудовлетворенности. Вот мы там, на месте, – Пуаро, я сам, Кларк, Фрэзер, Меган Барнард, Тора Грей и Мэри Дроуэр. Что каждый из нас мог?

В нас теплилась слабая надежда узнать в толпе, среди тысяч людей, лицо или фигуру, которую нечетко видели при известных обстоятельствах два или три месяца назад.

Необычность была на самом деле еще большей. Из всех нас только Тора Грей могла бы определенно узнать того человека.

Из-за напряжения от ее безмятежности не осталось и следа. Ее спокойное, убедительное поведение куда-то исчезло. Она сидела, ломая руки, почти плача, бессвязно обращаясь к Пуаро:

– Да я ни разу не взглянула на него. Почему? Как же я сглупила. Вы от меня зависите, все вы… я и подведу вас. Потому что, даже если бы я увидела его снова, то не смогла бы узнать его. У меня плохая память на лица.

Пуаро ничего, кроме обходительности, не выказывал. Меня это поразило, но он не менее меня сочувствовал страдающей красоте. Даже нежно похлопал ее по плечу.

– Итак, крошка, без истерик. Нам сейчас не до этого. Если вам суждено увидеть этого человека, то вы его узнаете.

– Вы уверены? Но почему?

– О, полно всяких причин… скажем, потому, что красное сменяет черное.

– Что вы имеете в виду, Пуаро? – спросил я.

– Я говорю на языке игорного стола. При игре в рулетку долго может выпадать черное, но в конце концов должно появиться красное. Это закон вероятности.

– Вы подразумеваете, что придет удача?

– Совершенно верно, Гастингс. И именно здесь игроку (и убийце, ибо он, в конце концов, всего лишь высший представитель игрока, поскольку он рискует не деньгами, а жизнью) недостает часто здравого предчувствия. Из-за того, что он выиграл, ему кажется, что он будет продолжать выигрывать! Он не уйдет от стола с полным карманом в нужное время. Так и убийца, которому сопутствует удача, не в состоянии постичь возможность неудачи! Все заслуги в удачном проведении дел он относит на свой счет, но уверяю вас, друзья мои, как бы тщательно ни планировалось преступление, оно не достигнет успеха без везения!